ГЕННАДИЙ АЙГИ

р. 19З4, ум. 2006. Первый текст взят со страницы Геннадия Айги на сайте «Вавилон» Дмитрия Кузмина. Другие разрешены к публикации Галиной Айги.


КОЛОМЕНСКИЙ ХРАМ

И. Вулоху

овес
зернами тебе подражающий
красным пятном отражался
на пару с тобой
когда в облике мысли нас видел сперва
Спас
сеть
осенним угаром возможна на ягодах
над кожею звоном твоим
но весть
восходящая ввысь
единственно суть
у ветра
синицы и друга
спросил я навеки ли мы
и доносилось снаружи печально:
"три"

1964


ДАВНЕЕ РИСОВАНИЕ

Н.Дронникову

...первый след карандаша.
А.Твардовский


спичка шептаться могла — и свеча
Миром была принимая в себя — и казалось что крохи
в сумерках утешающе-теплились хлеба
светом — в сердца исходящим
(...а почему бы и нет?...) — и рука тишиной отягчалась
все более "зримой":
глаз
будто в родник... — припадая... — (следы начинались
зернистые
первые
скользя — как в гору!
— ...шорох — Его разговор... — через нас
здесь: с Миром)

1992


ДВА ЭПИЛОГА

1
чистота тропинки
простота воды —
и такое небо — будто снится
этой выси — никому неведомая
очень — даже очень уж — другая
бедность ясная Земли —
в нас немного говорящей:
"пока мы в мире есть
дым — в трубах изб — играет"*


2
что-то тускло-белое больничное
в поле двигало скольжения
— дай нам Бог лечиться этой тишиной —
и дорога за окном как за воротами
угасала все сырее и грустнее
"вот и весь" шепталось будто "путь земной"

1993-1994


Денисова Горка

* Эти процитированные слова, по свидетельству крупнейшего чувашского поэта Васьлея Митты (1908-1957), напевал его отец, малограмотный крестьянин Ягур Митта.


ВОЗНИКНОВЕНИЕ ХРАМА

о
голубое
и
поле — серебряной ниточкой — поле
(и много
золота
много)
вдоль — напряжение!
и
твердостью светлости
ввысь

1981




из книги
«ПОЛЯ-ДВОЙНИКИ»

М., изд-во ОГИ, 2006 г.


ЕЩЁ ОДНА ПЕСЕНКА ДЛЯ СЕБЯ

сплю это где-то
давно без страны это место где я
а утешение — где-то под снегом дрова
вьюга с тех пор
и не нужен и я
дружба теперь — рукавами во льду
тает об дерево кровь-моя-сон:
как запевается! тенью своею качаясь
болью как в воздухе
в тоске по столбам-в-этом-мире-иль-ганнушкиным
песнью ненужной качаясь
в поле во вьюге средь хлопьев-существ
лбом рассеченным
в мир распеваясь! — для Господа
перебирая
под снегом
дрова

1982


С ПЕНИЕМ: К ЗАВЕРШЕНИЮ

А. Назаренко

Празднество распалось… Я увидел лишь
небольшую вереницу, удаляющуюся в сторону леса.


Запись 1965 года.


колыханьем лсеного подола
ушла вереница — с улыбками были — исчезла
с собой уводя напев
шагами ушла колыханьем некого дела руками
дрожание края лесного
мне оставляя уже ненадолго:

— нет не взорвётся ничто я спокойствием буду задушен:

боже какой это Бог мой спокойный
так на виду затихать! —

просто такими простыми
из света из глины покровами кровь укрывая:

в лес заблестеть — доискриться как в мареве
в том что одной светокостью осталось
слабо маячить мне лицами:

землю рожавшими! — небу:

(здесь мне забыть и о бедных вещах мне беднее молчать:
эта сила как вещи ненужные даже слаба умирать: это ветер
шуршит в разрушеньях давно — даже крови не нужно:
пролиться как знак! — и такой уж пустырь —
равнодушное око! — и будет землю всё более — дню):

и значит пора отосниться
больше чем Богу покоя:

призраку света пора отосниться
свету отсутствия лбов — огневыми раскатами
нас открывавших:

что ж? допоем: ничего не предвидится
значит еще как воде отосниться
«о вереница» ходьбе веренице:

— Боже прими за живое хотя бы такое:

о отосниться (и лес закрывается):

слабостью тихой слезе-веренице! —

вам — недопевшим

1983



ЛИСТОПАД И МОЛЧАНИЕ

1.
Чтобы
собой я молился,
Ты
не наполняешься мне — молитвой,
и явным отсутствием
крепким
я окружен, как кругом.


2.
А ею
ребенком — молиться
я не могу. Она
сама по себе — молитва. Ты, этим кругом, тихим,
Сам
полнотою
в Себе.


3.
Что я
в Молчаньи — как в Свете ровном?
Или в огне. А живущее — мерзлое равенство деревьев больных. И при этом — Ты,
ясность, — о, непроглядная ясность. В сравнении с нею
смерть — обещание… — что-то другое!.. И кругом мертвым
невыносимо
падает с дерева — лист.

1984



И: МЕСТО — ДАВНЕГО ЗНАКА

а то что однажды
мелькнуло — как будто виденьем:

— при свете закатном
кланяющейся головы красота —

(добром ли творилась творила ль добро) —

остается — сиять:

там — где когда-то народ
был — полем а место:

головы-излучения:

— серединою миропространства! —

(прозрачного душами — будто единым:

ветром — особым) —

о — продолжаясь:

(давно уже нет никому даже веянья дара — и видеть и помнить) —

в мире (да хоть отмененном) средь Поля-России:

кланяющейся головы красота

1985



К РАЗГОВОРУ НА РАССТОЯНИИ

Николе Вуйчичу

1.
и говорит не тот кто Словом не бывал
а тот хождения которого
как пребывание идеи-хлеба в мире
она проста такою Простотой
что больше говорим — кружа вокруг молчаньем
и иссякая дополняема
от веянья людских небес средь судеб
и дар-как-хлеб — трудящееся Слово
в вас золотится взодит
(горя — единство безотчетно)


2.
и веруя пребуду я как хлеб
как пища — вся даруемо-раскрытая
для неба этого с его умом
столь мощным что меняется лишь силами
без сдвига оставаясь неизменным
(я силой был средь сил я знаю то что знаю
и отдавал себя как высший дар — свобода
бывает лишь свободой)

1985 — 1988



ДОМ — В РОЩЕ МИРА

Посвящение — девочке Александре

дом — или мир
где я в погреб спускался
белый был день — и я
за молоком — это долго держалось
спускаясь со мной: это был
день — как река: наплывающего
расширения света
в мир перекидываясь: я
события пел — творцом
в возрасте
первотворений —

— в погреб — давно — это просто и длительно было —

роща белела в тумане
а этот
с кринкой ребенок — глаза ведь вселенною были — и небо
пело всей ширью — как пенье особое
в мире распластывают
женщины — просто лучась переходом
своей белизны — в расширение поля
где голосом я начинался —

быть — вселенной-ребенком:

был — ибо пелось и было

1987



ТРИ СЕМИСТИШИЯ

1.
мне эта сырость — за дорогой — слева
достаточна… чтоб возрождаясь в травах
сквозить и шириться — все дальше навстречу
иным шуршаниям… и только грусть бескрайняя
меня — во тьме — дробит: туманом-мною
свободно мокнуть — шелестя все глубже
бездонным — леса — краем


2.
а был — пребыл — лишь только отголоском
шуршаньем — светом — говорим и пеньем
простой и ровно-неизменной бедности:
— путей земли — простых небес и ветра! —
как свет осенний и как детский лик!
была — как поле: Богу!


3.
и будет отнято — лишь острым светом звёзд
и оком ночи… ибо так — дыханье
лишь океаном мира
в прибое — бьется… об ином — не просим:
поклон мой — праху-пению (сквозит зарей прощанья
Rеligio-Народ и Слово-Сирость)

1992, Берлин



ВО ВРЕМЯ БОЛЕЗНИ ДРУГА

будто приснился Бог — и вот вспоминается
складываясь в забытое Виденье (то распадаясь то вновь начинаясь)
из снега на давних холмах и дорогах
из детских одежд-говорений
из лиц зверей из улыбки-и-плача — рядом — у порога друзей:
вас — дорогих: о, живопись, жизнь,
Недавнее-Невыразимое
(прекрасное как обед бедняков)

1996



НАЧИНАЯ С ПОЛЯ

весь день — повторение ветром
себя самого
с края — соседнего поля:

зримо — легко — широко! —

а здесь — средь крестьянских
строений
его спотыканья
все глуше — как встреча
с «Кем-то» — души! —

без явности — без разделенности

1999 — 2000



НАРОД ЧТО ХРАМ

И души что свечи, зажигающиеся друг от друга.

6 января, сочельник, с. Ромашково



ПОЛЕ — БЕЗ НАС

дорога все ближе поблескивает: будто поет и смеется!
легка — хоть и полная — тайн
словно все более светится светом ее
Бог — долго-внезапный!.. — о пусть не споткнется — и пусть доберется
до брошенной деревушки!
ласточки реют — светясь
словно воздушная — все ближе надполем
веет — теперь уже чем-то «домашняя»
дорога — как шепот!
как чье-то дыхание
в дверь

Март 2003



ПОЛЕ-РОССИЯ

1979 —1982


цикл первый


Поле-Россия

С. Б.

вот и желаю тебе!
(счастье-молитва безмолвно)
в поле умолкнуть душою («о Бог» говорим мы
более-сердцем: долиной
белым-блистающего
вольно
вокруг
Совершенства) о как это ветер
даже сиянье не тронул дыханья!
огнь
неизменности
веял
заметное
все
исчезало: о будь же
там
уже очень давно
не знающим — кем улыбалось:
«лучшее Чистое — ты»

1980



Поле: а дальше — разрушенный храм

это ведь очень давно
и другого
нет — слава Богу! —

и словно
к а к о е-то счастье
(этого
может быть
места)
болью (особенно «чистой») болеть начинает:

о в благодарном
(«до слез»)
состоянье! —

и в тишине (словно духом блуждаешь
не понимая — и мирен
с непониманьем) — о в этом! —

в таком вот сиянье:

березы
поблескивают
(самое
будто
в этом-то и происходит Значительное) —

веет же — скажешь-не-можешь — о веет же
веящий всюду! —

(и в зыби
тем более
поверхности круга-холма словно чуда) —

и тени
спокойною
«чьей-то» молвою
свою полноту
(как душа)
сохраняющей
(и-дарственно-и-невторгаемо) —

поле оттенивают

1980



Снова — ивы

Памяти матери

вдруг
понимаю что душу твою вспоминаю
в тумане вдали наблюдая
подъемы теперь острова перепады вершин серебристых
ивовой рощи
спокойной
(и чем-то
«потусторонней»)
и что-то «такое»
(«величие»? «благоуханье»
близкой души «чистоты несказанной»?)
помню должно быть (и даже вдали вместо облика я
мыслями будто удерживаю
самый тишайший провал — только нежностью ныне клубящийся)
впрочем
это одно лишь мельканье «чего-то» из памяти
когда переходы
словно «нездешних» красот(!)
юностью тою роятся
где «вечное» — будто сиротство
(незримое — нас дожидаясь)

1980



И: поле живых

поле — как «что-то» как Облик?
а если вот просто — для нас?
словно «мы нет» — только зреньем иль делом блуждая
вроде мы — как продвиженья:
странны — как сон: в озареньи!
спим просыпаемся (словно мелькаем):
ни для какого мы утра!
огненный свет без значения пуст
(только остаточный отсвет без связи — как будто средь
центр: нас — не касаясь: мерцание! — духа Отцов)
«встречи» «схожденья» — бесцельностью ярко-пустою
будто бродящего (в свете дневном — как в бескрайней незрячести)
сна — как из комьев-полей так из комьев-раздумий
остро — мертво — восходящего! — нет пробужденья
в Сне-оказалось-Стране!
в старчески-детском (повернутом вспять) бессловесии (-)

1980



Поздний орешник

а — орешник? твоими орешник
пятнами
ржавости
буду ли — воображу ли? — немного
(когда «состоянье»
от этого
влажно)
ветер сиротства! как знак — никому! — вот какой ты орешник!
где-то — лишь как на отшибе — случайно включая
(меня)
ни к чему
будто в тумане прилеска
отблеск «крестьянскости» без освещаемого
без освещаемых
«жизни» какой-то остатком
в ветре
в дождях
никому

1980



Подступы к подсолнухам

озаряюсь — и дома
и все забываю
и снова я — с братьями
мне — только свет (и не знаю подобные вещи)
снова — улыбки
давно по-себе-принимающий
лия с благодарностью
с кругов-мерцаний-отцов
и только одно уже помню: как будто сияли сиянья
в звонких проемах-касаниях
звонкости веянья женственно-жертвенных сил:
столь всеохватно — как мир — отовсюду
мне — тоже сыну — шепча! —
этим вы — самые женские женщины (ангелов — миру земли — драгоценней)
— суть озарения! — этим-собою
нам — разрываемым-братьям-во-Родине
так озаряли укрытия-стены!...... и золото слез отблистало:
воздухом-всею-станою-тоскою
ищем — и веянье рвется:
жизнь уменьшая: из плеч!
(словно я всем человеком-сиянием
в сушь — всех умов! — над землею
слабо направлен — мерцать:
в доме сияний
подсолнухов поздних)

1980



Поле-Россия: прощанье

Скоро и это узналось

Д. Р.

а родину любить — Меня не видеть
заговорилось вдруг
и ожил более страны
сырой — в провалах: плач душевный —

в груди туманясь рос: как некогда — простанство
где Троицы клубились доказательства

(как этих
восхожденье
звезд
ты выдержал: как рос ты — Сном!) —

заговорилось в ночь (и слова нет — без Слова):

сиротства — лишь: туман — как горсть! —

быть светом-оком сонмом-петь-дубравой
и плакать солнцем (ибо — без души) —

а полем — быть — кто есть иль нет — свободным

1980





ЦИКЛ ВТОРОЙ


ДОРОГА ИЗ ЛЕСУ

я дома на земле
мне ничего не надо
а малости хотел бы:
страдания живого! —

(вдруг понимаю: лишь народ огромный
взрывает-дарит — одному-другому
страданья жар: пылай же им отдельно
а боль как дар — семьи:

и этим мы — сосед да брат! —

а свежесть
та
народом называясь —

как кровь твоя
рука
и грудь
не оставляет и живет-живит:

искрится-отдается взрыв-и-спаянность
и малый — мукою велик!
взорвешь окрасишь
праздник-пенье! —

ведь даже обижали
как будто хлеб давали —

ведь даже отнимали
рыданья
будто лад
и в криках
сохраняя! —

так — души разрывали
так — в мертвость не пускали) —

— не будет брат: здесь празднества другие
и дьявола прикончат этой скукой
чтоб воплотиться (Господи)
в убийц — и самого
должно быть — сатаны! —

так думал я (как Норвид говорил
в конце: как помню:
«Vade-mecum»)
так думал я — из леса выбираясь
все больше легкий
(легче счастья трав) —

вдруг вижу: золото горит
сквозь юную дубраву
пшеницы-поля — с храмом:

(потом
пробелу
место):

и нет чего для ничего
не знаю горя своего
а ветер — и тот ведь нужен!
и в жаре золота мой брат
соседа нет дитяти нет
и так горит себе «прощай»
что даже мысли нет

1981


ИВЫ (памяти музыки)

В.С.

в долгом тумане-видении
светлой неслышимости
болью так ясен и так отдален
долг мой святый — драгоценность
памяти: петься — самой красотою:
«Шуберт» как «мама»!
(«Боже» не скажешь — о Боже с душою
что-то случилось: рыданья
ровного нет! и давно дремотою
в столь-не-моей-красоте
читсые стоны-вершины теряя
тускло туманюсь)

1981


ПОЛЕ И АННА

в последнем
(как долго же он продолжается)
ярком — для зренья немногих — огне-как-в-крови-исковерканном
(образом края рязанского)
последний
горит
(то и дело я вижу
железо работы
и спину
как будто в костре
окружаемом криками
словно другой и язык)
пламенеет
последний
давно-человек
(и уже
мое зрение
не ослепить):
что и кому? — эта центр-судьба? — у светила поменьше сиянья
чем в шее в щеках прогоревших страданий — по тусклости
дольше любого огня! а рязанское
давнее
поле? а умерло
поле
и где же теперь
незабвенная Анна
свет Алексеевна
где же — все страсти-молчанья твои? — а возможно известный
не-солнечный свет — белизна сугробов российских более
все еще тлеет обугливаясь
от никому в этом поле не нужных
шепотов давних твоих?.. — мы такою красою
не открывались! — удивления были — лишь пламени-гибели
безмолвие — кругом-как-полем
горящего страха!.. — и мертвость
созрела — огня!.. — и замкнулась в единстве забвенья огромность:
без проявления-ветра — пустое
Поле — полей

1981



ЗАМЕДЛЕННЫЙ АВГУСТ

день проходил
словно мелкими листьями
сором Земли дорогим
в мире дождя (или в небе дождя)
смутно мы были роились
не загораясь и не засветя — в океане
божьем — как в остове белом-бескрайнем… — и надо сказать:
это спокойно и трудно
жить-поживать и глаза не поднять
чтоб засветиться — и неким сырьем
в боге (позволю себе это слабое знание)
мокнуть — бывая его притяжением
собственным — книзу

1981



МАМА В МАЛИННИКЕ

а собирала
малину! чтоб помнил (и плакал) тебя
и чтоб через день через четверть какого-то века
свежесть как ангел (все тот же: движения
не было вовсе)
все прибывала! давно голоса за рекою
будто играют о друге! теперь возвращаемый смыслами-ветрами мира
в скорби я — тенью: к тому же
легок туман: неужели свечения
знаю девичьего друг? (я тебя беспокою
словно твой свет для рожденья!)
дух — чтобы: плач! — это солнце поляны! туман — продолженье
рябью леса утончая!
зная — прозренья не знаем:
ясен ли бог — а не лучше ли вместе
не разобраться? и только
быть — словно плакать сияньем-друзьями
и самодвижением
ягод давно предзакатным
падать — алея?

1981



ПОЛЕ-ЗАВЕРШЕНИЕ
(СТРАНА БЕЗ ЛЮДЕЙ)


В природе — п о к и н у т о й (а «что-то» вот шепчет-
ся — «веяньем» дальним: пока Неоставленной) мы-я-или-
вроде («других» уже нет): о т к а з а в ш и е с я — мы.

Самоотказ-и-Побольше — ушли — в небеса-без-ума —
и сияние высохло! — празднества стали: в корнях-как-в-
крестах! — да и было — как в небе: в Стране-Высыханье —
от света как ветра! — не помним «секунд»).

И — марево призрака — лже-высота! — «тут-и-там» это
все ещё есть: это где-то(1) мельканье (без семени-центра — без
места — врастать) и качанье — вразброс! — п о б е ж д е н н ы м и
быть осиянных-как-свистом.

А «небо»-из-вещи? — со дном пустоты: как отсутствие —
словоподобия.

Есть — только кровь (как движенье лже-братий).

Вышли из возраста — отклика-духа-как-будто-для-«вечности»
(скажем такое) — выпали — впали: в безвозрастность мира! —
в младенцев не вырастут: став — тем же самым — отцами.

И: нет (доползает механически-липко) — Народа.
Умирающий добавит (не для пониманий): «который Отцом».
(Скоро не будет и меньшего слова — как корня-виденья: для сонмов).

Поле — без слова как «ты» соответственного — поле (как Книга) —
с людьми: без людей (Осиянного-Ока — названья-как-Друга —
и Солнца Второго! — собою не ширить!.. —
уже — как росы — не запомним).

А — г о в о р я щ и й?

(Да, Э т о тоже — о т т у д а : ничего не случилось(!), —
и одно только значит: и с ч е з н у т ь).

1981



И: ШУБЕРТ

боль
о тебе
появлялась: местами просвета
в юной дубраве! как ясно душою твоею
та синева прозвучать бы могла!
«музыка» мне говорили
я слышал — когда не звучала:
моей тишиною была!
позже узнал я — за нею
светлеет тоскою такая:
словно — в ответ — проясняется
мукой: Господь наш! — и нами
в грусти просимый — для нас
в боли Своей затихает

1981



ИДУЩИЙ К СТАДУ А. — ЧЕРЕЗ ПОЛЕ

а за спиной
вдалеке
полнота
теней — с разрывами — все еще свежими:

— с ярко-сырой белизною! —

(и озеро взгляда по миру
то: уже не расплескать
и оказалось: довыдержано:
понято: это и нужно и верно
когда — никому) —

— пересечение поля? бывает — сквозь жизнь: прохождение жизни! —

(а то и другое:
жаль
какого-то мальчика будто тростинку:
пелось ли в мире?
не вспомнить —

да: оказалось: отсутствие пения-как-острия
было и нужно
и как-то случилось:
эта потеря созрела: и шепот
некою вещью-как-частью-одежды
в ветр унесло:
оказалось
и это достигнуто:
будто просили:
и верно) —

в озере взгляда одно лишь движенье (хотя и не помнится)
это быть может
(ведь всякое может)
какою-то синью далекою
ветер — сестрою!.. —

справа — событие стойкое: стог

1981



ЦИКЛ ТРЕТИЙ


И: МГНОВЕНЬЯ-В-БЕРЕЗАХ

лицом
тяжелеть
и врезаться
той частью что тянет
словно в доверчивость рядом родни — в обожанье сырое тяжелое
яркости (мозга как будто) берез
частью
врезаться
чтоб комьями-влагой
там да отсюда
в слезах как в костях в обожании
в белое-Боже! в бездонее стона
кровью как обухом неким
падать! — отдать в превышеньи себя (этой частью сырою
плача — как будто отвалами твердости)
рухнув отдать — как-попало-осколки
Поклону земному

1982



ПРОЩАНИЕ С ХРАМОМ

что ещё помню? —

теперь — только окна все больше пустые
(все более — ветер не ветер
просвет не просвет):

словно они — у с т а н а в л и в а т е л и
т о г о что не может быть уже с в я з и
с брошенным этим простором! —

и предупреждением входит Молчанье:

соборно-единое — в поле-страну (и все более цельное —
опустошительностью):

:

будто — е д и н с т в е н н ы й Храм

1982



СОН-В-ЗНАМЕНИ

пора
Метания
Стогов! — а ты?
как будто ширюсь тем же-я-заглядывался:
все так же на стогу
работа рук мученья платья белого:
виденье-ты — как знамя!
горю-и-вижусь и тобой и сам
и чистотой рывков о всю-тебя-расширенность
тревожит тот же ветер золотой
все больше давний юно-обжигающий!
и в нем — любви движения нетронутые
меняются блистают
рея — вдаль

1982



А ТОТ ОРЕШНИК

Ф. Л.

а холод
ясность холода?
чтоб было место — в тишине
еще яснее: «а душа?» — прохладой!
а — на ветру: дитя!
все то же: руки в сырости
к одной щеке как будто:
а вот — лишь доставанья в дрожи нищенской
безветрия — как абсолюта-льда!
лишь с отблесками холода
обратно к думаньям своим (как будто опустело
от смысла что-то) и к одежде собезмолвствующей
как паданьем бесцельно возвращаясь
останками движенья:
о том — случилось же: кому
повеем? — когда давно
места любые — мне
лишь — будто из отсутствий!
(и в тковом:
без связи:
из «чувства»-льда людского
еще о мама-ощупь)

1982



ОДИНОКИЙ ПОДСОЛНУХ

В. Сокол

о трепетанье бережности!
(мне лучше
глаз не подымать) —

себя «дитя-я» окружая
избытком скромным радости
себе игрою — бвть — собой:

— о ты стихотворенье-мой!
(мне ласковее
не сказать) —

(а здесь:
я говорю: а здесь:
сеченья: видно:
тайна:
золотого:

и здесь мне даже не шептать) —

о будь:
чем есть:
как завершенье!
(на скромность:
как слезы струенье!):

— позволь:
ссылаясь:
что — в-самом:

пребыть — и словом не назвать:

тобою-кругом — видеть в Духе:

о совершенство! — совершать

1982



СНЫ — С ДАВНИМИ ЛИЦАМИ

а и снегами
цвели да и розами
долгое лето выискивали
встречи во мне островами и белого
и родниками
боже такого! — как будто истоки их в мире
знает душа — и отведывает
в неком причастье запретном! как будто во образе давнем
себя не удерживая! вся: возвращаясь: во знаках
будто от жертв!.. — от снегов и от роз
слишком безгрешных (и даже с любовью
не причаститься: как будто оставшись
при пении храма
без пенья!) —

.. «жизнь» называли всю жизнь называли! а после — другие шептали… —

а я
по снегам-как-идее-снегам
вижу — иначе бредущих: сияньем
(хотя бы из болей
в остатках!):

что же! — конвойно-как-знаками-муки:

(уже
без укрытия
бедами):

розы! — в-крови-по-снегам-и-в-удушье-вы-розы(!)

1982



ТРИ ЗАПИСИ К ЭПИЛОГУ

1.
а слезы
уже не питают «тела»-называемое
чистым меняя
а так же лицами
давно задержались: уже становления
нет — освещением! и если мы признаки
то — уже слабым множеньем
лже-принадлежности свету-лишь-пусто-дневному
в Стране Без-Народья! — а малость
есть ли — к чему-нибудь — скорби? — хотя бы
каплею этой!.. — а ею
даже и места уже не отметишь
где озаряется только Отсутствие! — этим единственное
«чиста вся чистым»


2.
«А слезы — они изменяют самый наружный вид лица
человеческого».


3.
а каждый
обособленно-каждый — посредине огня!
так много огня: пустоты-без-всего
(вынут и виденья смысл
и снова
в круглости неба лицо узнавать что не менее близко участьем
рядом-соседа-лица)
каждый (а лучше — никто) — посредине пустого и мертвого
огня для него (и хватает огня) —
не видя
лица никого
(даже лика-былинки)
и древа-(о-шепот!)-лица

1982





ГЕННАДИЙ АЙГИ
на Середине мира.

«ПОЛЯ-ДВОЙНИКИ»
избранные стихотворения из книги

Часть вторая:
Отмеченная зима.

Из книги «Поля-двойники»
часть третья:
Пробраться до поляны.

Из книги «Поля-двойники»
часть четвёртая:
Всё дальше в снега.



Айги о поэзии и о себе:
беседа с Виктором Куллэ

Поэзия-как-любовь:
Константин Кравцов о Геннадии Айги.





на середине мира
Вера. Надежда. Любовь.
новое столетие
город золотой
корни и ветви
москва

Hosted by uCoz