наталия черных

СТИХИ О ЧЕЛОВЕКЕ БОЖИЕМ

*
Есть братская любовь совсем простая:
без крови, без улыбок и платков,
когда, один в другом не умирая,
другому будет стол и тёплый кров.

Что вижу нынче — цирк на лоне храма,
мне здесь спасенье: в ближнем умереть,
растаять средь песка, судеб и гама —
повертье, будет христианской смерть.

*
Когда на всенощной отказывают стопы,
колени гнутся по пути домой,
не надо мне Руси или Европы,
а нужен лишь рассказ: Христов и мой.

*
Поэты говорили: мир и Рим,
слоги боли и горя,
дно и ток житейского моря,
который непобедим.

*
Вечен Рим и вечен Иерусалим
в сердцах людей,
святой или злодей,
а ныне
не знаю ни души я из людей,
в ком не было б поруганной святыни.

*
Рим! Рим весной! На всяком перекрестье
не римский, а русскоязычный брех,
собранье воробьёв на голеньких кустах,
пятиэтажек трудное окрестье
и смех,
и страх.

*
О культ земного бытия! Священный запах римский,
ухоженный — блестит Капитолийски,
здесь все стихи — картошка в сумке — память
и складки возле рта у Мнемосины.

*
Что говорят — добротная семья,
из новых христиан (раз в год, на Пасху),
несла свечу — сынишку Алексия,
и видел Бог их доброту и ласку.

*
Вырос, вырос темный волос,
смотрит ясно светлый глаз.
Веры и надежды полоз,
поздний приточный рассказ.

*
Не обращай внимания, а только…
Ты слишком впечатлителен, поверь…
Блины с икрой, поедем в гости, полька…
А он живёт: ни здесь, ни там — как зверь.

*
Вдруг — молния.
Невеста заскучала,
и сына как ни бывало.

*
Он выбрал то, что человек не любит,
Он, Алексий, не жил как человек.
Любимый дом, мой отчий дом — всё губит,
в нём окна вроде шахматных шебек,
дом отчий — смерть.

Смирится ль кто, что прелесть отношений,
благополучий маленьких людских —
пред Богом призрак адовых видений.
Бог человеку не желает их.

Связь кровная, основа чудо-Рима!
Родные, милые! Куда б вы ни пошли,
всё просится на сердце стих: рутина.
Все ценности — в рассчёте на рубли.

Уж нету сил смотреть и слушать Рим.
Но небо, воробьи, пятиэтажки,
взгляд строгий человеческой дворняжки,
и смерть того, кто сердцем был любим

как будто понарошку. Не о том,
что приходские радости чисты.
Но лишь о том, что масляничный ком
растаял вдруг, не добежав версты.



озарения
на середине мира
гостиная
кухня
вера-надежда-любовь
Санкт-Петербург
Москва
многоточие
новое столетие


Hosted by uCoz