АНАСТАСИЯ ХАРИТОНОВА

1966 — 2003

Поэт, переводчик: знала несколько языков; в том числе — латынь и болгарский.
Автор пяти книг стихов. Погибла в 2003 году.



СТИХИ РАЗНЫХ ЛЕТ


* * *
Есть страшный час, когда с души печальной
Срывают целомудренный покров.
Она глядит с тревогою прощальной
В пространство рощ, и речек, и лугов.
Она глядит, глядит, как будто ищет,
К чему в последней горечи прильнуть.
Но кнут судьбы уже над нею свищет,
Железо ей уже пронзает грудь.
И не дождаться помощи небесной,
Хотя страданье — свыше всяких сил.
Так в оный день в смертельной муке крестной
Господь своим Отцом оставлен был.


* * *
Вновь бумага под рукой,
И пишу, синице вторя.
А когда придет покой?
— После горя, после горя.
Крова нет, свободы нет.
Только тусклый снег в отчизне.
А когда прольется свет?
— После жизни, после жизни.


* * *
На дне пруда уснул прекрасный сад —
В цветенье нежен,в умиранье честен.
И ласточки послушные летят
Вдаль, в тишину, за грань стихов и песен,
И держат легкие тростинки на весу,
Переплавляя в золото слезу.
А мы идем, и места нет на свете,
Куда бы мы в мечтах своих не шли.
В пыли играют маленькие дети
И различают ласточек в дали.
И колыбель то плачет, то поет,
И женщина усталая прядет.
А я живу, самой себя не видя,
Но видя то, чего не может быть,
И верно чувствуя, чего в обиде
Благой господь не даст мне преступить.
И в небо запрокинутая синь
Мощней, чем время, горше, чем полынь.


* * *
Я ночью в небо подняла глаза
И сразу поняла, как от земли устала.
Играли зведы, и луна блистала
Так, будто бы на ней маслина расцветала
И нищий городок построила слеза.
Прости меня, евангельское слово,
За всю неверность тайную прости.
Чтo ценно, кроме невода худого,
Молитвы тихой, пота пролитого
И праха освященного в горсти?
Мы ничего в самих себе не знаем.
Нам снится некий бесконечный сон.
И тот, кто нами ныне изгоняем,
Пленяет нас своим прозрачным раем,
И вместо хлеба камень просит он.


* * *
На древние камни ложится снег.
Розы в стекле свой ожидают черед.
Живи хоть полвека, хоть весь человечий век,
Никто к тебе нежно так не прильнет,
Как это дрожание, эта блажь,
Природа, объятая зимним сном.
И вряд ли нужен нам город наш,
Когда в нем сожжен наш дом.


* * *
Колыханье сине-зеленых вод
И гранита звонкий разлет.
Здесь Тредьяковский выслушивал трость
И копил стиховую злость.
Здесь, недоверчива и темна,
Прозябает душа одна.
Я хочу ей крикнуть: «Навек с тобой!»
Но мой крик поглощен Москвой.
И все связи с прошедшим, с грядущим рву,
Ибо чувствую: не доживу.
На миру ль, вне мира ли помирать —
Не приходится выбирать.


* * *
Склоняясь над бумагой тленной,
Я слышу грозный гул Вселенной.
Вихрь мирозданья слышу я,
Как будто в одеянье строгом
Строитель-Бог идет по строкам
Священной Книги Бытия.

на середине мира
новое столетие
город золотой
корни и ветви



Hosted by uCoz