АЛЕКСЕЙ КОРЕЦКИЙ


старые, нигде не опубликованные вещицы

*
Чеченский национальный парк.
Женщины,
много стариков,
Несколько неплохих
молодых экземпляров —
надежда селекционеров —
"Меняем
пяти-годовалых детенышей
на самочек и самцов
евроафриканцев
(заказники ЮАР),
коренных тибетцев
(Тибетский биосферный парк, Китай).
Басков
(Аппенинский Королевский заказник, Испания)
не предлагать.
Баксы — пожалуйста".


*
Сколько бы шнур ни вился, сколько б ни извращался
временный обитатель, — звёзды не выпадали.
Серной головкой зажжённой спички в небе вращался
маятник — жёлтый карлик — зачинщик — данник печали...

1.10.2000.


*
Порой, застыв на полуслове,
Потворствуя противоречью,
Мы видим Суть, в её основе,
Не задурманенную речью:

Вот, крадучись к заветной мыши
В полуизгиб застыла кошка,
И я молю её — быть тише,
А мышку — двигаться сторожко.

16.06.2002


*
Что поделать, им не жалко слова
сочного, красивого и злого;
им плевать, родится или нет
вычурный внеплановый ублюдок,
из недосыпаний и побудок
выклюнувшись наскоро на свет.

Глупая неведома кукушка,
озорна, стозевна и крупна;
не потребны ей дружок, подружка, —
дайте ей зерна:

пусть подавится, заткнется, сдохнет,
сгинет восвояси навсегда —
Но мурло — растет, а сердце — глохнет,
и слепит тлетворная звезда.

19.12.2003.


*
Это — звуковой дорожки
эхо нижет голосок.
Это — лижет тебе кошка
ложкой язычка висок.
Веет холодом акрополя
с истребленных этажей,
где пробел сияет во поле,
с каждым часом — всё старей.

1998.


*
Страсть не может быть порочной,
ибо — страсть.
Власть всегда слегка восточна,
ибо часть
этой власти полномочна
лгать и красть
срочно, очно и заочно.

(?) 2000-е


*
Ты, ветер, юркий, словно бес,
Проснулся рано.
Вновь пустота моих небес
Обетованна.
Но в жесте радостных словес
Сквозит нирвана.

2003.


НА ЛИТЕРАТУРНЫХ ВЕЧЕРАХ

Корпоративной пошлостью сильны,
По Вторникам, по Четвергам и Средам
Вкушали комковатые блины
Срамной победы
Приватных спичей,
И привкус потаённой белены
От лебединых песенок страны —
Вертелся притчей.

Как подмывало велегласно пнуть
Восцой вертлявой и холодной —
Чудную недовымершую чудь,
Где мало-мальски, с чуточку, чуть-чуть
Прослеживался трепет инородный.

Надежно схоронившие очаг
Напраслины волнений и недугов,
Как дрыхлось вам в распахнутых ночах —
В тревожных устьях странствий и испугов?

Рак свистнул, день настал, и даже те,
Как рыбки в мутно-илистой воде,
Как трутни в охреневшем улье,
Прозревшие на солнечной черте —
Как будто в этой душной тесноте
Открыли форточку — и сквознячки подули —

Так мертвеца во гробик уложив,
К паталогоанатому несутся
Наследники в предчувствии пожив,
В предвестии душевных контрибуций,
Чтоб тет-а-тет, на время отложив
Условности, злорадством поперхнуться:
Мол, что это мы сутками лежим,
Не худо бы чуток и прошвырнуться —
А безответственный ответствует: "Я жив",
И тут, пожалуй, можно ужаснуться.

2000.


*
Европейский сумасшедший дом,
мимикрия Древнего Востока —
всё воспринимается с трудом,
всё мне одинаково далёко.

Отмежевываясь и дичась,
как синоптик мирового хлада —
Сколь-нибудь существенней сейчас —
только постороннее для взгляда.

И любой неписанный финал,
скинув прах ветхозаветных лоций,
так похож на бортовой журнал:
тот же страх — и тот же ноль эмоций.

Трафарет здесь выставляет баллы,
правит бал и выправляет стиль,
подытожив личные финалы
крестиками, сданными в утиль.

8.03.2002.


*
Сотри случайные черты, —
и не увидишь собственную душку,
но ты уткнешь ослепшие персты
в кавказский говор черноты,
запущенной на полную катушку.

Но чем застылей и слепей
растянутое созерцанье, —
тем явственней и холодней
мышино-серое мерцанье.

То не закат и не рассвет,
но — лампочек перегоревших
тот свет,
непредумышленный балет
частиц, случаянно засевших
на колеях чужих планет...

9.03.2002.



новые


*
В утреннем городе, сонным движением
Скомкав твой сон,
Я замираю твоим отражением —
Тьме в унисон.

2006.


*
В той серости, схававшей мрак,
Нам было не менее плохо,
И мы не заметили, как
Тихонько накрылась эпоха.
И словно бы каменный гость
Присел, неприлично и сразу
Накрыв её трепет и злость
Тем самым, пардон, медным тазом.

5.02.2006


*
Амбивалентна матушка Зима:
И ластится — и колется она,
Прельщая нас прельстительной текстурой,
И, чем не сможет одарить сама —
Не комплексуя с горя от ума —
Берет натурой.

А пёс не знает сумеречных истин:
Зарывшись головой в сухие листья,
Он спит, укутан призрачным теплом;
Кто не лишён простого совершенства,
Тот сотни раз приобретал блаженство
И сотни раз терял его потом.

Лохматым знаком бренности живого,
Он сам себе и слово и основа.
Ему не нужно слов. Ему нужней
Простая жрачка, тихая ночёвка,
Сухая безлимитная парковка
В безликом русле бестревожных дней.

19.12.2005.


*
Нельзя войти в одну и ту же —
Река-то та же,
Но я другой, и много хуже,
Подлей и гаже.

2006


*
Под лежачий камень — течёт вода.
Пустота — надеется превзойти
Все, доселе немыслимые пути —
Уж на то она — пустота!

2006.


*
На стикерах лежит ночная мгла,
И текст не виден.
Трамвай свернёт, доехав до угла.
Но мы не выйдем.
Зато сомкнёмся с тонкой пустотой
В дискретной бездне —
Смотри в неё. Невозмутимо стой.
И мы исчезнем!

7 июля 2006.


*
Мне смерть страшна не потому,
что никого не спас:
нельзя взглянуть в глаза тому,
что не имеет глаз.

Нельзя заговорить язык —
Глухонемой дыре,
Вместившей длительность и миг,
и первый, и последний крик,
как мушку в янтаре —

Чего ни спросишь — лишена.
Ей нечем дать ответ -
Выходит, тем она страшна,
Что ничего в ней нет!

2006.






Hosted by uCoz