Данила Давыдов


«ПСАЛМЫ» ГЕНРИХА САПГИРА И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ТРАДИЦИИ СТИХОТВОРНОГО ПЕРЕЛОЖЕНИЯ ПСАЛМОВ
(Из заметок о поэтике Г.В. Сапгира). — прим. 1

*

В русской литературе стихотворные переложения (парафразы) библейских текстов представляют собой достаточно мощную традицию. Особенно это относится к парафразам псалмов; первый значительный опыт подобных переложений принадлежит Симеону Полоцкому: «Псалтирь рифмотворная» (1680) — важный этап секуляризации русской культуры (Полоцкий непосредственно опирался на польское переложение псалмов, сделанное Яном Кохановским); частью публики парафразы, выполненные Полоцким, казались «посягательством на св. Писание, самосмышлением и ересью». Несмотря на это, уже в XVIII в. традиция парафрастических псалмов устоялась; назовем лишь один важный (в контексте данного разговора) этап этого культурного движение: соревнование В.К.Тредиаковского, М.В.Ломоносова и А.Сумарокова по переложению 143-го псалма (1743; три парафраза анонимно выпущены под заголовком «Три оды Парафрастические» в 1794 г.) — прим 3. Уже в XIX в. парафраз псалма начал превращаться из магистрального в маргинальный жанр литературы; завершился этот процесс в XX в. Термин псалом чаще мог употребляться как заглавие или подзаголовок некоего текста, в большей или меньшей степени стилистически и/или идейно адекватного ветхозаветным псалмам, нежели как указание на парафрастичность.

Причин тому, вероятно, несколько, однако важнейшей нам представляется следующая: будучи изначально (т.е. в древнееврейской литературе) произведениями не только сакральными, но и (в неменьшей степени) поэтическими, псалмы впоследствии утратили в значительной степени поэтическую составляющую (как по причине жёсткой канонизации, так и из-за нескольких последовательных переводов, происходивших через очень значительные отрезки времени). Симеон Полоцкий в своей «Псалтири рифмотрворной» осуществил достаточно радикальный поэтический эксперимент («оживив» псалмы авангардными в ту эпоху поэтическими средствами); в дальнейшем же перелагатели вынуждены были минимизировать изменения в оригинальных текстах как ориентируясь на каноничность Псалтири, так и по причине представления о парафразе псалма как о высоком жанре (впрочем, Сумароков или Державин позволяли себе достаточно вольные интерпретации псалтирной поэзии). С разрушением в XIX в. иерархии трех штилей парафраз псалма, по сути дела, оказался вне актуальной литературы (т.к. относился к маргинализировавшимся высоким жанрам); с другой стороны, он также не был нужен в богослужебной практике (где всегда использовался собственно сакральный текст — псалмы на греческом и церковнославянском); маргинальные опыты в данном жанре во многих случаях автоматизировались, стали эпигонским явлением.

На фоне этого процесса Генрих Сапгир пишет в 1965-66 гг. книгу «Псалмы». Это, очевидно, первый после XVII-XVIII вв. столь радикальный опыт парафразов из Псалтири. В книге 14 псалмов; мы рассмотрим два, выбранные по следующей причине: у нескольких значительных современных поэтов встречаются единичные парафразы псалмов (все отмеченные нами образцы написаны позже книги Сапгира); двое из них выбрали те же псалмы, что и Сапгир. Текст Сапгира лишь наполовину является собственно парафразом (в первых 4-х стихах библейского псалма, причем 4-й стих передается в 7-м очень отдаленно, через синекдоху; единственное отчасти близкое соотношение — пыль у Сапгира и прах в псалме; к слову, сапгировские строчки «— Дай ему! дай! / — ай! / — Пли! — / две пули в фотокарточку» могут быть соотнесены с мотивом гибели нечестивых в ветхозаветном псалме).

Для сравнения — стихотворение Сергея Стратановского (1972) «Фантазия на тему 1-го псалма» (по тексту мы указываем соответствия со стихами какнонического псалма):

Морей и трав колебля лона
Подъемлет ветер смрадный прах
Вы прах, отступники Закона Тела, горящие в пирах [стих 4]

Лишь тот блажен, кто к нечестивым
Нейдет в греховные дома [стих 1]
Их языки черны и льстивы
А пир заразен, как чума

Они за страшными столами
Не упадут пред Богом ниц
Глядят их мускулы волками
В груди у них сердца лисиц
[не имеет прямого соответствия]

Вы — сор у Господа в ладони
Земли пустое вещество [стих 4]
А дни блаженного — в Законе
О Боге помыслы его [стих 2]

Не видя судящих жестоко
Не слыша недругов своих [стих 1]
Он весь как древо у потока
Толпы шумящей, вод мирских [стих 3]

Основной элемент модернизации (или, лучше сказать, авторизации) псалма у Стратановского — свободная композиция, слабо привязанная к композиции канонического псалма. Интересно отметить также последние два стиха второй строфы и третью строфу у Стратановского: образное описание нечестивых не имеет параллелей в ветхозаветном псалме; однако метафорика, система эпитетов и т. п. ни в чем не противоречит библейскому пафосу и поэтому не дает возможности преодолеть инерцию эпигонской парафрастической традиции. Ритмически текст представляет собой четырехстопный ямб с чередованием женской и мужской клаузулы, с перекрестной рифмой — т. е. он абсолютно соответствует традиционному ритмическому набору русских парафразов из Псалтири (напр. у Ломоносова: «Суди обидящих, зиждитель, / И от борющихся со мной / Всегдашний буди покровитель, / Заступник и спаситель мой». — Переложение псалма 34 ).

Сапгир — прим. 2 смело преображает канон; ритмически — используя вольный тактовик с большим процентом диссонансных рифм и незарифмованных строк; семантически — делая пафос канонического псалма неоднозначным, амбивалентным; стилистически — соединяя в тексте высокий и низкий планы (некоторые фрагменты сапгировского парафраза абсолютно укладываются в лианозовскую барачную эстетику).

Как Сапгир, так и Байтов достаточно вольно обращаются с каноническим текстом. Байтов в очень значительной степени преобразует традицию русских парафразов (так, неравнодольный трехсложник нехарактерен для нее); однако, по большом счету, парафрастический жанр у Байтова — лишь повод для совершенно самостоятельного лирического высказывания, для разворачивания образного и семантического рядов, лишь внешне опирающихся на канонический псалом, но выполняющих принципиально внеположенные ветхозаветному тексту задачи. Важнейшим в стихотворении Байтова является мотив реки, воды, заданный началом 1-го стиха канонического псалма, но более там (как и в парафразе Сапгира) не встречающийся (этот мотив порождает далее мотив семени, связанный, в свою очередь, с последним стихом псалма, точнее с младенцами, которых разобьют о камень).

Текст Байтова (чрезвычайно, надо сказать, удачный с нашей точки зрения текст), вопреки своему заглавию, по сути дела включает в себя лишь достаточное количество аллюзий, связанных со 136-м псалмом, но не является его переложением. прим. 4

Сапгир чрезвычайно жёстко модернизирует канонический текст, объединяя в одном семантическом поле мотивы вавилонского пленения евреев и нацистского геноцида; таким образом актуализируется трагическая образность псалма, стёртая в переводном каноническом тексте (этому же способствуют включение фрагментов на идиш и на немецком). Выбор Сапгиром для этого переложения ритмики свободного стиха способствует максимальному сближению канонического и парафрастического текстов; при этом текстуальных параллелей достаточно много, однако все они настолько модернизированы, что могут восприняться чуть ли не как кощунство (ср. оценку переложений Симеона Полоцкого частью современников).

«Псалмы» Генриха Сапгира — редкий пример творческой удачи такого рода, т.е. удачи в оживлении текста, чья поэтическая составляющая давно уже была заслонена другой (сакральной, богослужебной) и была репрессирована академическими филологией и богословием. Вместе с тем «Псалмы» — это не перевод и даже не вполне парафраз, это совершенно самостоятельная поэтическая книга, во многом связанная с эстетикой конкретизма, которая могла быть приложена к любому другому источнику; выбор Сапгира, безусловно, связан в первую очередь с желанием реформировать традицию парафразов, уже, казалось бы, нежизнеспособную. И эта реформация блестяще удалась.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1
Эта работа была написана в 1999-м; с тех пор автор немало думал на тему данной статьи и успел ознакомиться с рядом важных новых работ (так, следует упомянутьмонографию: Луцевич Л. Псалтырь в русской поэзии. — СПб., «Дмитрий Буланин», 2002); однако новые мысли и новый материал потребовали бы переделать статью радикально, так, что это был бы новый текст. Поэтому здесь эта работа приводится практически в изначальном варианте, с минимальной, «косметической» правкой.

2
Тексты Сапгира приводятся по: Сапгир Генрих. Избранные стихи. М.-Париж-Нью-Йорк, «Третья волна», 1993; Псалтирь цитируется в синодальном переводе.

3
Молдован А. М. Комментарии к: Памятники литературы Древней Руси. XVII век. Кн. 3. М., «Художественная литература», 1994. Стр. 538. См. тж. стр. 545. Собственно говоря, соревнование производилось «для выяснения вопроса о том, какой из стихотворных размеров наиболее подходит для высокого «штиля». Ломоносов и Сумароков переложили псалом ямбом, Тредиаковский - хореем». (Квятковский А.П. Поэтический словарь. М., «Советская энциклопедия», 1966. Стр. 195).

4
Ср., напр., название «Псалом» у Фридриха Горенштейна и Александра Галича.