КАПЕЛЛА
Максиму ЯКУБСОНУ.
1.
Антонио Страдивари умирал на высоте незначительного по счету этажа итальянского дома в итальянской провинции.
Антонио Страдивари макал ломтик хлеба в чашку с ароматом сильно разведённого яблочного уксуса и ел, и ему было вкусно, как никогда в жизни.
Антонио Страдивари умирал тихой смертью, как умудрённая жизнью мышь.
— Господи, и мне пошли такую же смерть!
2.
Я смеялся — увы! — на берегу моря.
Я смеялся — увы — от радости и от горя.
Я падал на спину и качался в золотой зыбке,
и все удивлялись моей улыбке.
Я ходил босой по камням замшелым
и вдруг обнаружил тела, принадлежащие девам.
Я был исколот терновником и смеялся над собственной кровью,
но тут предстал мне Ангел и сказал: тебя не похоронят!
А после я познал яства всяческих странствий,
и любая дорога желала сказать мне: здравствуй!
И город любой, и женщины — как их много!
Но любимой из женщин была дорога.
А люди гнали меня и били,
по-своему они меня полюбили.
Но их глаголы, без запаха лука,
не стоили ни одного моего звука.
И только Maria Regina Coelli
ведала, кто я на самом деле.
Она подарила мне утешительные обновы
и научила, что гений — не чин, а слово.
А когда я умер, и сын мой рыжий
накрыл мой гроб железною крышкой,
уже скелет мой, от времени зыбкий,
трясся в дороге, с моей улыбкой.
3.
О несчастная — тень, не слово!
И глазаста, но безголова!
Бал словесный — язык змеиный.
Что же? я этот бал покину!
Душно пахнут дурные куклы —
резеда, лаванда и букли!
Как горит на щеках их пудра
потому что настало утро!
А я иду наискосок —
здесь дамы словно облака,
а кавалеры как лесок,
который молния сожгла.
Но я срезаю их ножом,
и сам — разбит, и сам — сожжён.
Но я вскрываю их ножом,
хотя — разбит, хотя — сражён.
4.
Покуда я в тени — приказывай мне;
когда выйду на свет — всё будет иначе.
Но я люблю тебя — хоть ты мне скажешь: нет!
Я знаю, что слово любить значит.
Покуда в тени я светлой и густой,
проси меня о простом и великом.
Но ничего для себя не проси —
ты же знаешь, мне это дико.
Ради тебя я голодных всех накормлю,
напою все пустыни — лишь только ты скажешь слово.
Я горы золота выкопаю и раздарю
беднякам — пусть будут у них земля, зерно и коровы.
Но молю: для себя ничего не проси!
Всё, что могу подарить тебе — звук один о бессмертии.
Но гляди: это Госпожи моей лик
в звуке том, и гнев в нём, и милосердие.
5.
Чёрный мальчик в рваных манжетах
любил одну песню и есть поленту.
Лодка моя легка, вёсла большие,
ибо со мною ты — Санта Лючия!
Странным был этот голос детский:
от него никуда, никуда не деться!
— И да покинут вас скорби людские!
В помощь вам дивная Санта Лючия!
1997.
кухня
станция гостиная на середине мира
новое столетие город золотой корни и ветви
