АЛЕКСЕЙ КОРЕЦКИЙ
старые, нигде не опубликованные вещицы
*
Чеченский национальный парк.
Женщины,
много стариков,
Несколько неплохих
молодых экземпляров —
надежда селекционеров —
"Меняем
пяти-годовалых детенышей
на самочек и самцов
евроафриканцев
(заказники ЮАР),
коренных тибетцев
(Тибетский биосферный парк, Китай).
Басков
(Аппенинский Королевский заказник, Испания)
не предлагать.
Баксы — пожалуйста".
*
Сколько бы шнур ни вился, сколько б ни извращался
временный обитатель, — звёзды не выпадали.
Серной головкой зажжённой спички в небе вращался
маятник — жёлтый карлик — зачинщик — данник печали...
1.10.2000.
*
Порой, застыв на полуслове,
Потворствуя противоречью,
Мы видим Суть, в её основе,
Не задурманенную речью:
Вот, крадучись к заветной мыши
В полуизгиб застыла кошка,
И я молю её — быть тише,
А мышку — двигаться сторожко.
16.06.2002
*
Что поделать, им не жалко слова
сочного, красивого и злого;
им плевать, родится или нет
вычурный внеплановый ублюдок,
из недосыпаний и побудок
выклюнувшись наскоро на свет.
Глупая неведома кукушка,
озорна, стозевна и крупна;
не потребны ей дружок, подружка, —
дайте ей зерна:
пусть подавится, заткнется, сдохнет,
сгинет восвояси навсегда —
Но мурло — растет, а сердце — глохнет,
и слепит тлетворная звезда.
19.12.2003.
*
Это — звуковой дорожки
эхо нижет голосок.
Это — лижет тебе кошка
ложкой язычка висок.
Веет холодом акрополя
с истребленных этажей,
где пробел сияет во поле,
с каждым часом — всё старей.
1998.
*
Страсть не может быть порочной,
ибо — страсть.
Власть всегда слегка восточна,
ибо часть
этой власти полномочна
лгать и красть
срочно, очно и заочно.
(?) 2000-е
*
Ты, ветер, юркий, словно бес,
Проснулся рано.
Вновь пустота моих небес
Обетованна.
Но в жесте радостных словес
Сквозит нирвана.
2003.
НА ЛИТЕРАТУРНЫХ ВЕЧЕРАХ
Корпоративной пошлостью сильны,
По Вторникам, по Четвергам и Средам
Вкушали комковатые блины
Срамной победы
Приватных спичей,
И привкус потаённой белены
От лебединых песенок страны —
Вертелся притчей.
Как подмывало велегласно пнуть
Восцой вертлявой и холодной —
Чудную недовымершую чудь,
Где мало-мальски, с чуточку, чуть-чуть
Прослеживался трепет инородный.
Надежно схоронившие очаг
Напраслины волнений и недугов,
Как дрыхлось вам в распахнутых ночах —
В тревожных устьях странствий и испугов?
Рак свистнул, день настал, и даже те,
Как рыбки в мутно-илистой воде,
Как трутни в охреневшем улье,
Прозревшие на солнечной черте —
Как будто в этой душной тесноте
Открыли форточку — и сквознячки подули —
Так мертвеца во гробик уложив,
К паталогоанатому несутся
Наследники в предчувствии пожив,
В предвестии душевных контрибуций,
Чтоб тет-а-тет, на время отложив
Условности, злорадством поперхнуться:
Мол, что это мы сутками лежим,
Не худо бы чуток и прошвырнуться —
А безответственный ответствует: "Я жив",
И тут, пожалуй, можно ужаснуться.
2000.
*
Европейский сумасшедший дом,
мимикрия Древнего Востока —
всё воспринимается с трудом,
всё мне одинаково далёко.
Отмежевываясь и дичась,
как синоптик мирового хлада —
Сколь-нибудь существенней сейчас —
только постороннее для взгляда.
И любой неписанный финал,
скинув прах ветхозаветных лоций,
так похож на бортовой журнал:
тот же страх — и тот же ноль эмоций.
Трафарет здесь выставляет баллы,
правит бал и выправляет стиль,
подытожив личные финалы
крестиками, сданными в утиль.
8.03.2002.
*
Сотри случайные черты, —
и не увидишь собственную душку,
но ты уткнешь ослепшие персты
в кавказский говор черноты,
запущенной на полную катушку.
Но чем застылей и слепей
растянутое созерцанье, —
тем явственней и холодней
мышино-серое мерцанье.
То не закат и не рассвет,
но — лампочек перегоревших
тот свет,
непредумышленный балет
частиц, случаянно засевших
на колеях чужих планет...
9.03.2002.
новые
*
В утреннем городе, сонным движением
Скомкав твой сон,
Я замираю твоим отражением —
Тьме в унисон.
2006.
*
В той серости, схававшей мрак,
Нам было не менее плохо,
И мы не заметили, как
Тихонько накрылась эпоха.
И словно бы каменный гость
Присел, неприлично и сразу
Накрыв её трепет и злость
Тем самым, пардон, медным тазом.
5.02.2006
*
Амбивалентна матушка Зима:
И ластится — и колется она,
Прельщая нас прельстительной текстурой,
И, чем не сможет одарить сама —
Не комплексуя с горя от ума —
Берет натурой.
А пёс не знает сумеречных истин:
Зарывшись головой в сухие листья,
Он спит, укутан призрачным теплом;
Кто не лишён простого совершенства,
Тот сотни раз приобретал блаженство
И сотни раз терял его потом.
Лохматым знаком бренности живого,
Он сам себе и слово и основа.
Ему не нужно слов. Ему нужней
Простая жрачка, тихая ночёвка,
Сухая безлимитная парковка
В безликом русле бестревожных дней.
19.12.2005.
*
Нельзя войти в одну и ту же —
Река-то та же,
Но я другой, и много хуже,
Подлей и гаже.
2006
*
Под лежачий камень — течёт вода.
Пустота — надеется превзойти
Все, доселе немыслимые пути —
Уж на то она — пустота!
2006.
*
На стикерах лежит ночная мгла,
И текст не виден.
Трамвай свернёт, доехав до угла.
Но мы не выйдем.
Зато сомкнёмся с тонкой пустотой
В дискретной бездне —
Смотри в неё. Невозмутимо стой.
И мы исчезнем!
7 июля 2006.
*
Мне смерть страшна не потому,
что никого не спас:
нельзя взглянуть в глаза тому,
что не имеет глаз.
Нельзя заговорить язык —
Глухонемой дыре,
Вместившей длительность и миг,
и первый, и последний крик,
как мушку в янтаре —
Чего ни спросишь — лишена.
Ей нечем дать ответ -
Выходит, тем она страшна,
Что ничего в ней нет!
2006.
*
Чеченский национальный парк.
Женщины,
много стариков,
Несколько неплохих
молодых экземпляров —
надежда селекционеров —
"Меняем
пяти-годовалых детенышей
на самочек и самцов
евроафриканцев
(заказники ЮАР),
коренных тибетцев
(Тибетский биосферный парк, Китай).
Басков
(Аппенинский Королевский заказник, Испания)
не предлагать.
Баксы — пожалуйста".
*
Сколько бы шнур ни вился, сколько б ни извращался
временный обитатель, — звёзды не выпадали.
Серной головкой зажжённой спички в небе вращался
маятник — жёлтый карлик — зачинщик — данник печали...
1.10.2000.
*
Порой, застыв на полуслове,
Потворствуя противоречью,
Мы видим Суть, в её основе,
Не задурманенную речью:
Вот, крадучись к заветной мыши
В полуизгиб застыла кошка,
И я молю её — быть тише,
А мышку — двигаться сторожко.
16.06.2002
*
Что поделать, им не жалко слова
сочного, красивого и злого;
им плевать, родится или нет
вычурный внеплановый ублюдок,
из недосыпаний и побудок
выклюнувшись наскоро на свет.
Глупая неведома кукушка,
озорна, стозевна и крупна;
не потребны ей дружок, подружка, —
дайте ей зерна:
пусть подавится, заткнется, сдохнет,
сгинет восвояси навсегда —
Но мурло — растет, а сердце — глохнет,
и слепит тлетворная звезда.
19.12.2003.
*
Это — звуковой дорожки
эхо нижет голосок.
Это — лижет тебе кошка
ложкой язычка висок.
Веет холодом акрополя
с истребленных этажей,
где пробел сияет во поле,
с каждым часом — всё старей.
1998.
*
Страсть не может быть порочной,
ибо — страсть.
Власть всегда слегка восточна,
ибо часть
этой власти полномочна
лгать и красть
срочно, очно и заочно.
(?) 2000-е
*
Ты, ветер, юркий, словно бес,
Проснулся рано.
Вновь пустота моих небес
Обетованна.
Но в жесте радостных словес
Сквозит нирвана.
2003.
НА ЛИТЕРАТУРНЫХ ВЕЧЕРАХ
Корпоративной пошлостью сильны,
По Вторникам, по Четвергам и Средам
Вкушали комковатые блины
Срамной победы
Приватных спичей,
И привкус потаённой белены
От лебединых песенок страны —
Вертелся притчей.
Как подмывало велегласно пнуть
Восцой вертлявой и холодной —
Чудную недовымершую чудь,
Где мало-мальски, с чуточку, чуть-чуть
Прослеживался трепет инородный.
Надежно схоронившие очаг
Напраслины волнений и недугов,
Как дрыхлось вам в распахнутых ночах —
В тревожных устьях странствий и испугов?
Рак свистнул, день настал, и даже те,
Как рыбки в мутно-илистой воде,
Как трутни в охреневшем улье,
Прозревшие на солнечной черте —
Как будто в этой душной тесноте
Открыли форточку — и сквознячки подули —
Так мертвеца во гробик уложив,
К паталогоанатому несутся
Наследники в предчувствии пожив,
В предвестии душевных контрибуций,
Чтоб тет-а-тет, на время отложив
Условности, злорадством поперхнуться:
Мол, что это мы сутками лежим,
Не худо бы чуток и прошвырнуться —
А безответственный ответствует: "Я жив",
И тут, пожалуй, можно ужаснуться.
2000.
*
Европейский сумасшедший дом,
мимикрия Древнего Востока —
всё воспринимается с трудом,
всё мне одинаково далёко.
Отмежевываясь и дичась,
как синоптик мирового хлада —
Сколь-нибудь существенней сейчас —
только постороннее для взгляда.
И любой неписанный финал,
скинув прах ветхозаветных лоций,
так похож на бортовой журнал:
тот же страх — и тот же ноль эмоций.
Трафарет здесь выставляет баллы,
правит бал и выправляет стиль,
подытожив личные финалы
крестиками, сданными в утиль.
8.03.2002.
*
Сотри случайные черты, —
и не увидишь собственную душку,
но ты уткнешь ослепшие персты
в кавказский говор черноты,
запущенной на полную катушку.
Но чем застылей и слепей
растянутое созерцанье, —
тем явственней и холодней
мышино-серое мерцанье.
То не закат и не рассвет,
но — лампочек перегоревших
тот свет,
непредумышленный балет
частиц, случаянно засевших
на колеях чужих планет...
9.03.2002.
новые
*
В утреннем городе, сонным движением
Скомкав твой сон,
Я замираю твоим отражением —
Тьме в унисон.
2006.
*
В той серости, схававшей мрак,
Нам было не менее плохо,
И мы не заметили, как
Тихонько накрылась эпоха.
И словно бы каменный гость
Присел, неприлично и сразу
Накрыв её трепет и злость
Тем самым, пардон, медным тазом.
5.02.2006
*
Амбивалентна матушка Зима:
И ластится — и колется она,
Прельщая нас прельстительной текстурой,
И, чем не сможет одарить сама —
Не комплексуя с горя от ума —
Берет натурой.
А пёс не знает сумеречных истин:
Зарывшись головой в сухие листья,
Он спит, укутан призрачным теплом;
Кто не лишён простого совершенства,
Тот сотни раз приобретал блаженство
И сотни раз терял его потом.
Лохматым знаком бренности живого,
Он сам себе и слово и основа.
Ему не нужно слов. Ему нужней
Простая жрачка, тихая ночёвка,
Сухая безлимитная парковка
В безликом русле бестревожных дней.
19.12.2005.
*
Нельзя войти в одну и ту же —
Река-то та же,
Но я другой, и много хуже,
Подлей и гаже.
2006
*
Под лежачий камень — течёт вода.
Пустота — надеется превзойти
Все, доселе немыслимые пути —
Уж на то она — пустота!
2006.
*
На стикерах лежит ночная мгла,
И текст не виден.
Трамвай свернёт, доехав до угла.
Но мы не выйдем.
Зато сомкнёмся с тонкой пустотой
В дискретной бездне —
Смотри в неё. Невозмутимо стой.
И мы исчезнем!
7 июля 2006.
*
Мне смерть страшна не потому,
что никого не спас:
нельзя взглянуть в глаза тому,
что не имеет глаз.
Нельзя заговорить язык —
Глухонемой дыре,
Вместившей длительность и миг,
и первый, и последний крик,
как мушку в янтаре —
Чего ни спросишь — лишена.
Ей нечем дать ответ -
Выходит, тем она страшна,
Что ничего в ней нет!
2006.
