ЭЛЕГИИ К САХАЛИНУ1. Я пришелица в мире железных дорог и летучих вещей, в переполненном мире, однако ладья моя умещается в нём без остатка, и порой мне кажется, что я живу. Живу как родник, как лампадное масло и жидкое мыло на боках у сосудов. Мне сладко воспеть то пространство, в котором я отродясь не бывала и даже не буду, это слава пространству тому, где порой электричества нет, где нет пресной воды. Там есть остров и соя, есть привкус японской строгости лёгкой и вишни весенней, там есть остров и острова, на которых японская вишня покажется русской. О Сахалин, где под тонкой платформою почвы ходят вещие рыбы вселенной, возвещая её завершение волнами и ветрами, идущими с той стороны бытия. Сахалин! Я не видела острова торс и плечей побережья, не видела локонов зелени, ни камней, ни песка, и не слышала запаха почвы горячей, ходящей под стопами жизни. Ты не снишься мне, о Сахалин, но как быть без тебя? Даже если сотрут место твоё на карте, влажный ветер восточный в марте мне возвестит о начале пути, и японская прозрачная луна прибудет ближе к апрелю, а в августе грозном зарницы отметят начало путины. 2. Что за небо, о Сахалин, над тобою? Невероятно широкое небо, должно быть, всё в тучах или горящее жуткой лазурью, военной нежностью. Сахалин как мечта, для которой не жалко и жизни, ты любовь, ты идея и родина; больше, ты как последняя связь с миром живых. Русская речь нынче только в музее, а всё остальное есть обесценение речи, и да простят мне друзья, не отвечающие на мои письма. Всё вокруг борзое; я же люблю тишину; всё лишь иллюзия; чтобы не забираться в дебри кустов сахалинских, скажу, что я слишком плотная для всех живших и погребённых иллюзий; нет ни одной не погребённой. Радость умирания надежды, или, на языке безответного мира, мечты, не сравнится с радостью родов свободы. Тянется грусть, а досада легче со временем, оболгана красота, дар изъеден червями; дремлет седой Сахалин. Сайра идёт на огонь, на красный фонарь. Ты смотришь, о сердце моё, человек, ты говоришь мне, что невозможно не смотреть на гибельный этот поход, что нечто есть в нём вроде восторга от поражения, той же мечты, осьминогая сладость. Для меня Сахалин молчалив и бессвязен, как будто младенец, он беззащитен как тяжкоболящий. Сахалин прекрасен не своей удалённостью или близостью русского слова, а досками тощих строений, ходящих над жабрами рыб золотых из финала вселенной, он прекрасен ветрами и чудо-волнами, и налившейся вишней в солёной воде. 3. Сахалин как поэзия нынче; кроме туземцев любят его лишь чудаки, но мы с тобой тоже любим его. Благослови этот остров изгоев; на изнанке всего бытия, в ожиданье Суда, мы с тобой там пребудем. Волны касаются берега, будто спросонья один человек узнаёт о другом, жив ли тот, или умер касаньем пугливой ладони. Здесь объятия волн совершенны, и нет никаких других, которым душу можно доверить. Берег жив; на пространствах его лежат трепетные стручки кальмаров, как вести о давно пережитом на той стороне бытия. Скалы наполнены птицами. Здесь, на ограниченной океаном земле, никто не ищет во мне досужего смысла, никто не ищет в стихах моих образа текста напрасного, жёстко поставленной формы, здесь в отлив обнажается дно откровений, а в прилив возникает дыханье свыше. В ясный день воды моря пронизаны солнцем. В шторм и почва сама промокает, кажется, что последняя эта обитель идёт на дно как некое судно. Тогда, отводя словом прочь безумные локоны тьмы, наблюдая излучины мрака посылаю свои эс-о-эс, не смущаясь, что надо просить. Ведь просить мне нельзя, я пришпилена гордостью к одному способу существования: никогда не проси, лучшее раздари и мирись с тем, что о тебе просто забыли. Но когда волновая мгла из финала вселенной сюда достигает, я пишу и звоню, как покойница, и мне отвечают с разной степенью чувства. Вдруг поглощая его, я смиряюсь с бессильем юдольским, а дыхание мглы угасает, уступая лучам невечерним над неизмеримым моим побережьем. Сахалин как поэзия. Огромна цена расстоянья, это мера спасения, мера новой и радостной жизни, в которой нет и напоминания о безвестности чуда. Элегии на середине мира станция гостиная кухня |