АЛЕКСАНДР ПЕТРУШКИНРодился в 1972 году в г. Челябинске. Автор книг стихов «(В)водный ангел» (2004), «Анатомия» (2005),
«Я полагаю что молчанья нет…» (2007). Публикации в журналах «Уральская новь», «Уральский следопыт»,
«Урал», «Крещатик», «Антологии современной уральской поэзии: 1997-2003» и других изданиях, в электронном журнале
«Text only». Куратор поэтического семинара «Северная зона» и автор нескольких литературных проектов уральского региона:
фестивали «Новый транзит» (с 2003 года) и литературы малых городов им. Виктора Толокнова (с 2006 года),
журнал актуальной литературы «Транзит-урал», издательские серии поэтических книг «24 страницы современной классики»,
«АРеаЛ», «Северная зона». Проживает в городе Кыштым Челябинской области.
КАСЛИНСКАЯ МОЛИТВАНесколько стихотворений.ДИАЛОГ конечная станция новый год Гомер Илиада законы Дао отменены наличьем Урала новый почти человек со-стоит из снега в снегу — поговори со мной говорю ему конечная станция нежный кастет в кармане тонкие кости ветра из пустопорожней вербы отсутствие времени и темноты тебя не обманет — не поговоришь со мной? — бог говорит мне *** не бойся меня я боюсь сам себя по свету скользя будто глубже нельзя ты ходишь по свету ты ходишь сквозь свет неясною тенью себе же послед по свету по этим покойникам по ты ходишь за тенью в своём лимпопо по мягкой дорожке упругой пчелой ты бродишь под светом как бабское ой не бойся меня я себе говорю как будто бы дальше и в правду нельзя ты ходишь по свету себя говорю как будто бы тень мою надо спасать… КАСЛИНСКАЯ МОЛИТВА Поберечься, отставить, перемучаться битым стеклом слова в горле. Не искать, но услышать. Искать перемётное семя В Гефсиманских садах, перебитых плечах Йирихона. Наблюдать, как в болотах Касли пропадает нелётное племя. Как проходят не люди, но тени от них — в позитиве. Только съёмка уже невозможна, засвечена вся киноплёнка — Ты ещё не видала те восемь озёр в таком виде, Но уже говорила про них, как молитву, читала негромко: Поберечься. Отставку приять, как возможность возврата На исходные — так и пули ввернулися в ружья. В Гефсимании местной, увы, не приходят с заката: Это значит, что Бог — не тебя, так меня! — среди слов обнаружил… *** И приколешь на свет, на гостинец Чужой новый год: Николай — а угодник — по тонкому Делит топ-топ, Бесприютна земля без поэта, И пчелиный влёт рой, И всегда всевопросность ответа Остаётся тобой. 2004 UNEVIDENT EVOLUTION Елене Оболикште 1. день за днём записывай в пожелтевший в блокнот стремящийся из руки сделай гнездо из него из строчек убористым или расхлябанным почерком просеивай сей это тепло из муки сделай птенца из реки вырой побег из пророчества днём и по дну из чернил из колодца из света из щепоти бородинской горбушкой вскормишь припомнишь сказки и данности перешагни эти гнёзда и этих птенцов что в запястье из копоти нет у колодцов лишённых ручьёв срока давности зёрнышко лампы в окне чуть левее от центра невидного этот зрячий пернатый без дарвина он появился возьми отпусти и до нижнего вытки платок тишиной что заполнит следы от противного день и за днём от и до очевидного 2. ...предварят нас мытари и фарисеи. Наталия Черных …но не пространство для диалога не промежуток для лёгкого есть земля там где империя признаётся нам о своём отторжении нет мама нет в этих торфяных допросах ничего более лёгкого чем провести молчание монологом и вторжением начинаешь побег как рыба жабрами раздвигаешь ставни в кисейный воздух ходишь в метровой немёртвой камере между мытарем и фарисеем сверху ещё круги бегут по небосводу стальному (здесь необходим отступ, здесь ты и воздух клеяны общей тенью) есть земля которая не то госпиталь не то то на что фрески смотрят с благоговением тает сено отставив как слово несколько нас в голубоглазой пашне стой постой над ещё одним красным зданием что я сейчас сказал для лёгких для лёгких не так уж важно 3. рыба поёт на дне дерево вглубь растёт щенки прогрызают тень за ней стоит идиот где идиот стоит и стоит себя двоих рыба летит как нимб раз — написала стих два — распечатала лист или его печать после свою печаль чтобы её играть три — приходи за мной в этот солёный плеск четыре — рыба поёт и входит в прозрачный лес пять — подними её — выпусти и лети шесть и на семь — и кто сможет меня простить? *** Ну, давай, давай говори меня — Так вода говорит, диалог кляня, Говорит, ворчит на себя, на понт Всё пытается взять — не возьмёт Что ж давай, давай что-то о корнях, О земле, которой не поднять, Но — в которой ты навсегда уснёшь Тело говорит — под- Берёшь Ну, давай, давай обноси меня Если время есть, глины окромя. Так вода горит у меня в руке — Дерево болит в те- Саке Говори на снег — птицы спят на льду. Видишь? — нет дороги. Я по ней Иду. *** Голосовая почта работает с перебоями. Что же ты хочешь, маленький, с этой январской наледи?! Что ты таишь за пазухой, тянешь пред аналоями Выйти из дома первого неянваря, а на люди В старорежимном городе, вытянуться пред конкою И расчураться с подлостью той, что тобой настояна — В полночь, как дед Мороз, себя ощутить лишь кромкою, Но география навзничь историей перекроена. Выйти из снега с водами, как вылетал из матери Перекрестить ангела — так узнаёшь грешного: Мир не делится датами, а разбивается на трое, Чтоб говорил из духа — к нам навсегда кромешного. АЛЕКСАНДР ПЕТРУШКИН
на Середине мира. Молитва столяра.: поэма Речевая фотография Cтихи 2008 г. НАВИГАЦИЯ
вести на середине мира станция новое столетие город золотой корни и ветви озарения |