ГЕННАДИЙ АЙГИр. 19З4, ум. 2006. Первый текст взят со страницы Геннадия Айги на сайте «Вавилон» Дмитрия Кузмина. Другие разрешены к публикации Галиной Айги.КОЛОМЕНСКИЙ ХРАМ И. Вулоху
овес зернами тебе подражающий красным пятном отражался на пару с тобой когда в облике мысли нас видел сперва Спас сеть осенним угаром возможна на ягодах над кожею звоном твоим но весть восходящая ввысь единственно суть у ветра синицы и друга спросил я навеки ли мы и доносилось снаружи печально: "три" 1964 ДАВНЕЕ РИСОВАНИЕ Н.Дронникову
...первый след карандаша. А.Твардовский спичка шептаться могла — и свеча Миром была принимая в себя — и казалось что крохи в сумерках утешающе-теплились хлеба светом — в сердца исходящим (...а почему бы и нет?...) — и рука тишиной отягчалась все более "зримой": глаз будто в родник... — припадая... — (следы начинались зернистые первые скользя — как в гору! — ...шорох — Его разговор... — через нас здесь: с Миром) 1992 ДВА ЭПИЛОГА 1 чистота тропинки простота воды — и такое небо — будто снится этой выси — никому неведомая очень — даже очень уж — другая бедность ясная Земли — в нас немного говорящей: "пока мы в мире есть дым — в трубах изб — играет"* 2 что-то тускло-белое больничное в поле двигало скольжения — дай нам Бог лечиться этой тишиной — и дорога за окном как за воротами угасала все сырее и грустнее "вот и весь" шепталось будто "путь земной" 1993-1994 Денисова Горка * Эти процитированные слова, по свидетельству крупнейшего чувашского поэта Васьлея Митты (1908-1957), напевал его отец, малограмотный крестьянин Ягур Митта. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ХРАМА
1981о голубое и поле — серебряной ниточкой — поле (и много золота много) вдоль — напряжение! и твердостью светлости ввысь из книги «ПОЛЯ-ДВОЙНИКИ» М., изд-во ОГИ, 2006 г. ЕЩЁ ОДНА ПЕСЕНКА ДЛЯ СЕБЯ сплю это где-то давно без страны это место где я а утешение — где-то под снегом дрова вьюга с тех пор и не нужен и я дружба теперь — рукавами во льду тает об дерево кровь-моя-сон: как запевается! тенью своею качаясь болью как в воздухе в тоске по столбам-в-этом-мире-иль-ганнушкиным песнью ненужной качаясь в поле во вьюге средь хлопьев-существ лбом рассеченным в мир распеваясь! — для Господа перебирая под снегом дрова 1982 С ПЕНИЕМ: К ЗАВЕРШЕНИЮ А. Назаренко
Празднество распалось… Я увидел лишь небольшую вереницу, удаляющуюся в сторону леса. Запись 1965 года. колыханьем лсеного подола ушла вереница — с улыбками были — исчезла с собой уводя напев шагами ушла колыханьем некого дела руками дрожание края лесного мне оставляя уже ненадолго: — нет не взорвётся ничто я спокойствием буду задушен: боже какой это Бог мой спокойный так на виду затихать! — просто такими простыми из света из глины покровами кровь укрывая: в лес заблестеть — доискриться как в мареве в том что одной светокостью осталось слабо маячить мне лицами: землю рожавшими! — небу: (здесь мне забыть и о бедных вещах мне беднее молчать: эта сила как вещи ненужные даже слаба умирать: это ветер шуршит в разрушеньях давно — даже крови не нужно: пролиться как знак! — и такой уж пустырь — равнодушное око! — и будет землю всё более — дню): и значит пора отосниться больше чем Богу покоя: призраку света пора отосниться свету отсутствия лбов — огневыми раскатами нас открывавших: что ж? допоем: ничего не предвидится значит еще как воде отосниться «о вереница» ходьбе веренице: — Боже прими за живое хотя бы такое: о отосниться (и лес закрывается): слабостью тихой слезе-веренице! — вам — недопевшим 1983 ЛИСТОПАД И МОЛЧАНИЕ 1. Чтобы собой я молился, Ты не наполняешься мне — молитвой, и явным отсутствием крепким я окружен, как кругом. 2. А ею ребенком — молиться я не могу. Она сама по себе — молитва. Ты, этим кругом, тихим, Сам полнотою в Себе. 3. Что я в Молчаньи — как в Свете ровном? Или в огне. А живущее — мерзлое равенство деревьев больных. И при этом — Ты, ясность, — о, непроглядная ясность. В сравнении с нею смерть — обещание… — что-то другое!.. И кругом мертвым невыносимо падает с дерева — лист. 1984 И: МЕСТО — ДАВНЕГО ЗНАКА а то что однажды мелькнуло — как будто виденьем: — при свете закатном кланяющейся головы красота — (добром ли творилась творила ль добро) — остается — сиять: там — где когда-то народ был — полем а место: головы-излучения: — серединою миропространства! — (прозрачного душами — будто единым: ветром — особым) — о — продолжаясь: (давно уже нет никому даже веянья дара — и видеть и помнить) — в мире (да хоть отмененном) средь Поля-России: кланяющейся головы красота 1985 К РАЗГОВОРУ НА РАССТОЯНИИ Николе Вуйчичу
1. и говорит не тот кто Словом не бывал а тот хождения которого как пребывание идеи-хлеба в мире она проста такою Простотой что больше говорим — кружа вокруг молчаньем и иссякая дополняема от веянья людских небес средь судеб и дар-как-хлеб — трудящееся Слово в вас золотится взодит (горя — единство безотчетно) 2. и веруя пребуду я как хлеб как пища — вся даруемо-раскрытая для неба этого с его умом столь мощным что меняется лишь силами без сдвига оставаясь неизменным (я силой был средь сил я знаю то что знаю и отдавал себя как высший дар — свобода бывает лишь свободой) 1985 — 1988 ДОМ — В РОЩЕ МИРА Посвящение — девочке Александре
дом — или мир где я в погреб спускался белый был день — и я за молоком — это долго держалось спускаясь со мной: это был день — как река: наплывающего расширения света в мир перекидываясь: я события пел — творцом в возрасте первотворений — — в погреб — давно — это просто и длительно было — роща белела в тумане а этот с кринкой ребенок — глаза ведь вселенною были — и небо пело всей ширью — как пенье особое в мире распластывают женщины — просто лучась переходом своей белизны — в расширение поля где голосом я начинался — быть — вселенной-ребенком: был — ибо пелось и было 1987 ТРИ СЕМИСТИШИЯ 1. мне эта сырость — за дорогой — слева достаточна… чтоб возрождаясь в травах сквозить и шириться — все дальше навстречу иным шуршаниям… и только грусть бескрайняя меня — во тьме — дробит: туманом-мною свободно мокнуть — шелестя все глубже бездонным — леса — краем 2. а был — пребыл — лишь только отголоском шуршаньем — светом — говорим и пеньем простой и ровно-неизменной бедности: — путей земли — простых небес и ветра! — как свет осенний и как детский лик! была — как поле: Богу! 3. и будет отнято — лишь острым светом звёзд и оком ночи… ибо так — дыханье лишь океаном мира в прибое — бьется… об ином — не просим: поклон мой — праху-пению (сквозит зарей прощанья Rеligio-Народ и Слово-Сирость) 1992, Берлин ВО ВРЕМЯ БОЛЕЗНИ ДРУГА будто приснился Бог — и вот вспоминается складываясь в забытое Виденье (то распадаясь то вновь начинаясь) из снега на давних холмах и дорогах из детских одежд-говорений из лиц зверей из улыбки-и-плача — рядом — у порога друзей: вас — дорогих: о, живопись, жизнь, Недавнее-Невыразимое (прекрасное как обед бедняков) 1996 НАЧИНАЯ С ПОЛЯ весь день — повторение ветром себя самого с края — соседнего поля: зримо — легко — широко! — а здесь — средь крестьянских строений его спотыканья все глуше — как встреча с «Кем-то» — души! — без явности — без разделенности 1999 — 2000 НАРОД ЧТО ХРАМ И души что свечи, зажигающиеся друг от друга. 6 января, сочельник, с. Ромашково ПОЛЕ — БЕЗ НАС дорога все ближе поблескивает: будто поет и смеется! легка — хоть и полная — тайн словно все более светится светом ее Бог — долго-внезапный!.. — о пусть не споткнется — и пусть доберется до брошенной деревушки! ласточки реют — светясь словно воздушная — все ближе надполем веет — теперь уже чем-то «домашняя» дорога — как шепот! как чье-то дыхание в дверь Март 2003 ПОЛЕ-РОССИЯ 1979 —1982 цикл первый
Поле-Россия С. Б.
вот и желаю тебе! (счастье-молитва безмолвно) в поле умолкнуть душою («о Бог» говорим мы более-сердцем: долиной белым-блистающего вольно вокруг Совершенства) о как это ветер даже сиянье не тронул дыханья! огнь неизменности веял заметное все исчезало: о будь же там уже очень давно не знающим — кем улыбалось: «лучшее Чистое — ты» 1980 Поле: а дальше — разрушенный храм это ведь очень давно и другого нет — слава Богу! — и словно к а к о е-то счастье (этого может быть места) болью (особенно «чистой») болеть начинает: о в благодарном («до слез») состоянье! — и в тишине (словно духом блуждаешь не понимая — и мирен с непониманьем) — о в этом! — в таком вот сиянье: березы поблескивают (самое будто в этом-то и происходит Значительное) — веет же — скажешь-не-можешь — о веет же веящий всюду! — (и в зыби тем более поверхности круга-холма словно чуда) — и тени спокойною «чьей-то» молвою свою полноту (как душа) сохраняющей (и-дарственно-и-невторгаемо) — поле оттенивают 1980 Снова — ивы Памяти матери
вдруг понимаю что душу твою вспоминаю в тумане вдали наблюдая подъемы теперь острова перепады вершин серебристых ивовой рощи спокойной (и чем-то «потусторонней») и что-то «такое» («величие»? «благоуханье» близкой души «чистоты несказанной»?) помню должно быть (и даже вдали вместо облика я мыслями будто удерживаю самый тишайший провал — только нежностью ныне клубящийся) впрочем это одно лишь мельканье «чего-то» из памяти когда переходы словно «нездешних» красот(!) юностью тою роятся где «вечное» — будто сиротство (незримое — нас дожидаясь) 1980 И: поле живых поле — как «что-то» как Облик? а если вот просто — для нас? словно «мы нет» — только зреньем иль делом блуждая вроде мы — как продвиженья: странны — как сон: в озареньи! спим просыпаемся (словно мелькаем): ни для какого мы утра! огненный свет без значения пуст (только остаточный отсвет без связи — как будто средь центр: нас — не касаясь: мерцание! — духа Отцов) «встречи» «схожденья» — бесцельностью ярко-пустою будто бродящего (в свете дневном — как в бескрайней незрячести) сна — как из комьев-полей так из комьев-раздумий остро — мертво — восходящего! — нет пробужденья в Сне-оказалось-Стране! в старчески-детском (повернутом вспять) бессловесии (-) 1980 Поздний орешник а — орешник? твоими орешник пятнами ржавости буду ли — воображу ли? — немного (когда «состоянье» от этого влажно) ветер сиротства! как знак — никому! — вот какой ты орешник! где-то — лишь как на отшибе — случайно включая (меня) ни к чему будто в тумане прилеска отблеск «крестьянскости» без освещаемого без освещаемых «жизни» какой-то остатком в ветре в дождях никому 1980 Подступы к подсолнухам озаряюсь — и дома и все забываю и снова я — с братьями мне — только свет (и не знаю подобные вещи) снова — улыбки давно по-себе-принимающий лия с благодарностью с кругов-мерцаний-отцов и только одно уже помню: как будто сияли сиянья в звонких проемах-касаниях звонкости веянья женственно-жертвенных сил: столь всеохватно — как мир — отовсюду мне — тоже сыну — шепча! — этим вы — самые женские женщины (ангелов — миру земли — драгоценней) — суть озарения! — этим-собою нам — разрываемым-братьям-во-Родине так озаряли укрытия-стены!...... и золото слез отблистало: воздухом-всею-станою-тоскою ищем — и веянье рвется: жизнь уменьшая: из плеч! (словно я всем человеком-сиянием в сушь — всех умов! — над землею слабо направлен — мерцать: в доме сияний подсолнухов поздних) 1980 Поле-Россия: прощанье Скоро и это узналось
Д. Р. а родину любить — Меня не видеть заговорилось вдруг и ожил более страны сырой — в провалах: плач душевный — в груди туманясь рос: как некогда — простанство где Троицы клубились доказательства — (как этих восхожденье звезд ты выдержал: как рос ты — Сном!) — заговорилось в ночь (и слова нет — без Слова): сиротства — лишь: туман — как горсть! — быть светом-оком сонмом-петь-дубравой и плакать солнцем (ибо — без души) — а полем — быть — кто есть иль нет — свободным 1980 ЦИКЛ ВТОРОЙ
ДОРОГА ИЗ ЛЕСУ я дома на земле мне ничего не надо а малости хотел бы: страдания живого! — (вдруг понимаю: лишь народ огромный взрывает-дарит — одному-другому страданья жар: пылай же им отдельно а боль как дар — семьи: и этим мы — сосед да брат! — а свежесть та народом называясь — как кровь твоя рука и грудь не оставляет и живет-живит: искрится-отдается взрыв-и-спаянность и малый — мукою велик! взорвешь окрасишь праздник-пенье! — ведь даже обижали как будто хлеб давали — ведь даже отнимали рыданья будто лад и в криках сохраняя! — так — души разрывали так — в мертвость не пускали) — — не будет брат: здесь празднества другие и дьявола прикончат этой скукой чтоб воплотиться (Господи) в убийц — и самого должно быть — сатаны! — так думал я (как Норвид говорил в конце: как помню: «Vade-mecum») так думал я — из леса выбираясь все больше легкий (легче счастья трав) — вдруг вижу: золото горит сквозь юную дубраву пшеницы-поля — с храмом: (потом пробелу место): и нет чего для ничего не знаю горя своего а ветер — и тот ведь нужен! и в жаре золота мой брат соседа нет дитяти нет и так горит себе «прощай» что даже мысли нет 1981 ИВЫ (памяти музыки) В.С.
в долгом тумане-видении светлой неслышимости болью так ясен и так отдален долг мой святый — драгоценность памяти: петься — самой красотою: «Шуберт» как «мама»! («Боже» не скажешь — о Боже с душою что-то случилось: рыданья ровного нет! и давно дремотою в столь-не-моей-красоте читсые стоны-вершины теряя тускло туманюсь) 1981 ПОЛЕ И АННА в последнем (как долго же он продолжается) ярком — для зренья немногих — огне-как-в-крови-исковерканном (образом края рязанского) последний горит (то и дело я вижу железо работы и спину как будто в костре окружаемом криками словно другой и язык) пламенеет последний давно-человек (и уже мое зрение не ослепить): что и кому? — эта центр-судьба? — у светила поменьше сиянья чем в шее в щеках прогоревших страданий — по тусклости дольше любого огня! а рязанское давнее поле? а умерло поле и где же теперь незабвенная Анна свет Алексеевна где же — все страсти-молчанья твои? — а возможно известный не-солнечный свет — белизна сугробов российских более все еще тлеет обугливаясь от никому в этом поле не нужных шепотов давних твоих?.. — мы такою красою не открывались! — удивления были — лишь пламени-гибели безмолвие — кругом-как-полем горящего страха!.. — и мертвость созрела — огня!.. — и замкнулась в единстве забвенья огромность: без проявления-ветра — пустое Поле — полей 1981 ЗАМЕДЛЕННЫЙ АВГУСТ день проходил словно мелкими листьями сором Земли дорогим в мире дождя (или в небе дождя) смутно мы были роились не загораясь и не засветя — в океане божьем — как в остове белом-бескрайнем… — и надо сказать: это спокойно и трудно жить-поживать и глаза не поднять чтоб засветиться — и неким сырьем в боге (позволю себе это слабое знание) мокнуть — бывая его притяжением собственным — книзу 1981 МАМА В МАЛИННИКЕ а собирала малину! чтоб помнил (и плакал) тебя и чтоб через день через четверть какого-то века свежесть как ангел (все тот же: движения не было вовсе) все прибывала! давно голоса за рекою будто играют о друге! теперь возвращаемый смыслами-ветрами мира в скорби я — тенью: к тому же легок туман: неужели свечения знаю девичьего друг? (я тебя беспокою словно твой свет для рожденья!) дух — чтобы: плач! — это солнце поляны! туман — продолженье рябью леса утончая! зная — прозренья не знаем: ясен ли бог — а не лучше ли вместе не разобраться? и только быть — словно плакать сияньем-друзьями и самодвижением ягод давно предзакатным падать — алея? 1981 ПОЛЕ-ЗАВЕРШЕНИЕ (СТРАНА БЕЗ ЛЮДЕЙ) В природе — п о к и н у т о й (а «что-то» вот шепчет- ся — «веяньем» дальним: пока Неоставленной) мы-я-или- вроде («других» уже нет): о т к а з а в ш и е с я — мы. Самоотказ-и-Побольше — ушли — в небеса-без-ума — и сияние высохло! — празднества стали: в корнях-как-в- крестах! — да и было — как в небе: в Стране-Высыханье — от света как ветра! — не помним «секунд»). И — марево призрака — лже-высота! — «тут-и-там» это все ещё есть: это где-то(1) мельканье (без семени-центра — без места — врастать) и качанье — вразброс! — п о б е ж д е н н ы м и быть осиянных-как-свистом. А «небо»-из-вещи? — со дном пустоты: как отсутствие — словоподобия. Есть — только кровь (как движенье лже-братий). Вышли из возраста — отклика-духа-как-будто-для-«вечности» (скажем такое) — выпали — впали: в безвозрастность мира! — в младенцев не вырастут: став — тем же самым — отцами. И: нет (доползает механически-липко) — Народа. Умирающий добавит (не для пониманий): «который Отцом». (Скоро не будет и меньшего слова — как корня-виденья: для сонмов). Поле — без слова как «ты» соответственного — поле (как Книга) — с людьми: без людей (Осиянного-Ока — названья-как-Друга — и Солнца Второго! — собою не ширить!.. — уже — как росы — не запомним). А — г о в о р я щ и й? (Да, Э т о тоже — о т т у д а : ничего не случилось(!), — и одно только значит: и с ч е з н у т ь). 1981 И: ШУБЕРТ боль о тебе появлялась: местами просвета в юной дубраве! как ясно душою твоею та синева прозвучать бы могла! «музыка» мне говорили я слышал — когда не звучала: моей тишиною была! позже узнал я — за нею светлеет тоскою такая: словно — в ответ — проясняется мукой: Господь наш! — и нами в грусти просимый — для нас в боли Своей затихает 1981 ИДУЩИЙ К СТАДУ А. — ЧЕРЕЗ ПОЛЕ а за спиной вдалеке полнота теней — с разрывами — все еще свежими: — с ярко-сырой белизною! — (и озеро взгляда по миру то: уже не расплескать и оказалось: довыдержано: понято: это и нужно и верно когда — никому) — — пересечение поля? бывает — сквозь жизнь: прохождение жизни! — (а то и другое: жаль какого-то мальчика будто тростинку: пелось ли в мире? не вспомнить — да: оказалось: отсутствие пения-как-острия было и нужно и как-то случилось: эта потеря созрела: и шепот некою вещью-как-частью-одежды в ветр унесло: оказалось и это достигнуто: будто просили: и верно) — в озере взгляда одно лишь движенье (хотя и не помнится) это быть может (ведь всякое может) какою-то синью далекою ветер — сестрою!.. — справа — событие стойкое: стог 1981 ЦИКЛ ТРЕТИЙ
И: МГНОВЕНЬЯ-В-БЕРЕЗАХ лицом тяжелеть и врезаться той частью что тянет словно в доверчивость рядом родни — в обожанье сырое тяжелое яркости (мозга как будто) берез частью врезаться чтоб комьями-влагой там да отсюда в слезах как в костях в обожании в белое-Боже! в бездонее стона кровью как обухом неким падать! — отдать в превышеньи себя (этой частью сырою плача — как будто отвалами твердости) рухнув отдать — как-попало-осколки Поклону земному 1982 ПРОЩАНИЕ С ХРАМОМ что ещё помню? — теперь — только окна все больше пустые (все более — ветер не ветер просвет не просвет): словно они — у с т а н а в л и в а т е л и т о г о что не может быть уже с в я з и с брошенным этим простором! — и предупреждением входит Молчанье: соборно-единое — в поле-страну (и все более цельное — опустошительностью): : будто — е д и н с т в е н н ы й Храм 1982 СОН-В-ЗНАМЕНИ пора Метания Стогов! — а ты? как будто ширюсь тем же-я-заглядывался: все так же на стогу работа рук мученья платья белого: виденье-ты — как знамя! горю-и-вижусь и тобой и сам и чистотой рывков о всю-тебя-расширенность тревожит тот же ветер золотой все больше давний юно-обжигающий! и в нем — любви движения нетронутые меняются блистают рея — вдаль 1982 А ТОТ ОРЕШНИК Ф. Л.
а холод ясность холода? чтоб было место — в тишине еще яснее: «а душа?» — прохладой! а — на ветру: дитя! все то же: руки в сырости к одной щеке как будто: а вот — лишь доставанья в дрожи нищенской безветрия — как абсолюта-льда! лишь с отблесками холода обратно к думаньям своим (как будто опустело от смысла что-то) и к одежде собезмолвствующей как паданьем бесцельно возвращаясь останками движенья: о том — случилось же: кому повеем? — когда давно места любые — мне лишь — будто из отсутствий! (и в тковом: без связи: из «чувства»-льда людского еще о мама-ощупь) 1982 ОДИНОКИЙ ПОДСОЛНУХ В. Сокол
о трепетанье бережности! (мне лучше глаз не подымать) — себя «дитя-я» окружая избытком скромным радости себе игрою — бвть — собой: — о ты стихотворенье-мой! (мне ласковее не сказать) — (а здесь: я говорю: а здесь: сеченья: видно: тайна: золотого: и здесь мне даже не шептать) — о будь: чем есть: как завершенье! (на скромность: как слезы струенье!): — позволь: ссылаясь: что — в-самом: пребыть — и словом не назвать: тобою-кругом — видеть в Духе: о совершенство! — совершать 1982 СНЫ — С ДАВНИМИ ЛИЦАМИ а и снегами цвели да и розами долгое лето выискивали встречи во мне островами и белого и родниками боже такого! — как будто истоки их в мире знает душа — и отведывает в неком причастье запретном! как будто во образе давнем себя не удерживая! вся: возвращаясь: во знаках будто от жертв!.. — от снегов и от роз слишком безгрешных (и даже с любовью не причаститься: как будто оставшись при пении храма без пенья!) — .. «жизнь» называли всю жизнь называли! а после — другие шептали… — а я по снегам-как-идее-снегам вижу — иначе бредущих: сияньем (хотя бы из болей в остатках!): что же! — конвойно-как-знаками-муки: (уже без укрытия бедами): розы! — в-крови-по-снегам-и-в-удушье-вы-розы(!) 1982 ТРИ ЗАПИСИ К ЭПИЛОГУ 1. а слезы уже не питают «тела»-называемое чистым меняя а так же лицами давно задержались: уже становления нет — освещением! и если мы признаки то — уже слабым множеньем лже-принадлежности свету-лишь-пусто-дневному в Стране Без-Народья! — а малость есть ли — к чему-нибудь — скорби? — хотя бы каплею этой!.. — а ею даже и места уже не отметишь где озаряется только Отсутствие! — этим единственное «чиста вся чистым» 2. «А слезы — они изменяют самый наружный вид лица человеческого». 3. а каждый обособленно-каждый — посредине огня! так много огня: пустоты-без-всего (вынут и виденья смысл и снова в круглости неба лицо узнавать что не менее близко участьем рядом-соседа-лица) каждый (а лучше — никто) — посредине пустого и мертвого огня для него (и хватает огня) — не видя лица никого (даже лика-былинки) и древа-(о-шепот!)-лица 1982 ГЕННАДИЙ АЙГИ
на Середине мира. «ПОЛЯ-ДВОЙНИКИ» избранные стихотворения из книги Часть вторая: Отмеченная зима. Из книги «Поля-двойники» часть третья: Пробраться до поляны. Из книги «Поля-двойники» часть четвёртая: Всё дальше в снега. Айги о поэзии и о себе: беседа с Виктором Куллэ Поэзия-как-любовь: Константин Кравцов о Геннадии Айги. на середине мира Вера. Надежда. Любовь. новое столетие город золотой корни и ветви москва |